был прав. Я совсем вымоталась после вчерашней бессонной ночи, напряженного дня и не менее утомительного вечера. Но если я засну, я не смогу держать кинжал наготове. А если я не буду держать кинжал…
Это была проблема. Я не знала, что Рет собирается делать со мной, и вовсе не стремилась это узнать.
Мой коммуникатор показывал отсутствие связи, что меня ничуть не удивило. Я даже не знала, нахожусь ли сейчас на нашей планете. Королевство Эльфов пересекается с нашей Вселен-ной, но у него иное время и пространство и еще какая-то ерунда из скучной и непонятной физи-ки, которая меня совсем не занимала вплоть до этого момента. Я добавила Королевство Эльфов к списку вещей, которым следует уделять больше внимания, сразу после тренировок с ножами.
Я, конечно, могла позвать Рета, используя его тайное имя, тогда он будет вынужден явить-ся. Но один раз я с этим уже прокололась. Я все еще проклинала себя за то, что сказала тогда: ты мне нужен! Я произнесла это так, что Рет воспринял мои слова как приказ, и теперь он мог при-дать ему любое значение. Если я позову Рета сейчас и отменю приказ, пока он не успел снова лишить меня голоса, то от него можно будет ожидать чего угодно. Когда эльфам дают два при-каза, противоречащих друг другу, они не могут их выполнить и делают нечто третье (и всегда плохое). Как же я влипла.
Эльфы – самые ненадежные существа на свете. МАУП (еще до того, как оно стало МАУП, называлось ААУП и было собственным для каждого государства) работало много лет, чтобы отыскать эльфа – хотя бы одного – и узнать его тайное имя. План Агентства подразумевал ис-пользование хорошеньких девушек в качестве приманки. Десятков хорошеньких девушек, ни одна из которых больше не вернулась. Кроме той, что обнаружила большой секрет эльфов.
На эльфов никак не влияет человеческий алкоголь, но к большому удивлению той девушки – и к большому огорчению эльфов – они пьянеют от газировки. Девушке понадобились литры кока-колы, прежде чем ей удалось узнать тайное имя одного эльфа. После чего она приказала ему раскрыть имена других, а им – новых и новых эльфов. Так был составлен огромный Каталог эльфов и завершена Операция по контролю 1995 года.
Но все это звучит гораздо более впечатляюще, чем было на самом деле. Множество участ-ников проекта погибли или пропали без вести, а эльфы теперь тщательно скрывают свои имена даже друг от друга, так что Агентству удается контролировать лишь немногих. И вот что МАУП следовало усвоить еще тогда, но оно так и не усвоило и, видимо, никогда не усвоит: эльфами нельзя управлять. Нельзя. Они не поддаются никакой логике и никакому разуму. Они не подчи-няются тем законам и правилам (физическим, социальным, эмоциональным, дорожного движе-ния, каким угодно еще), по которым живем мы. У них всегда и на все есть свой собственный план, да и потом, они просто умнее нас. К тому же, выведывая и произнося их тайные имена, мы ввязываемся в древнейшую магию паранормального мира, более могущественную, чем кто-либо из нас способен вообразить.
Под «нами» я подразумеваю самонадеянных сотрудников Агентства.
Все это проносилось в моей голове, пока я сидела на диване Рета, застряв в ловушке в Ко-ролевстве Эльфов, и размышляла о том, как долго я еще протяну без сна, еды и питья. И туалета, кстати – потому что здесь не было никакого туалета. Дурацкие бессмертные! Стоила ли магия эльфов на самом деле всех тех опасностей, которым мы подвергали себя из-за них?
Надо было найти какой-то выход. Я не могла и не стала бы снова вызывать Рета. Я знала, что он никогда меня не отпустит, а единственной дорогой отсюда были Тропы Эльфов.
Другой эльф! Вот идеальный выход. Мне разрешалось произносить имена своих эльфов только в крайнем случае. А это как раз он и был. Я открыла рот, но тут же замерла.
Я все еще не помнила, как звали ту того эльфа. Их имена такие странные, а я была так на-пугана тогда, что моя память просто заблокировалась. Я легла обратно на диван и уставилась в потолок, сверкающий множеством кристаллов. Глядя на них, я лихорадочно пыталась вспомнить имя рыжеволосой девушки.
Кристаллы отражали неведомый источник света. Они как будто подсказывали мне что-то, складывались в рисунок. Я начала различать неяркие цвета. Они явно хотели мне что-то ска-зать… Если я буду смотреть на них очень долго, очень упорно, сосредоточусь только на них… Или лучше закрою глаза, не буду думать вовсе, и может тогда…
– Нет!
