– Нет, пока нет.
Я слишком нервничала. Раньше в Агентстве я чувствовала себя в безопасности, но с тех пор как узнала о седьмом уровне, мне казалось, что любые мои необычные действия вызовут по-дозрения. Здесь никто не относился к паранормальным как к равным – они всегда были другими. А настаивать на освобождении Ленда было самым подозрительным, что я сейчас могла сделать.
Внезапно меня поразило осознание собственного эгоизма. Все это время я и пальцем не пошевелила, чтобы помочь другим, беспокоясь только об одном – нравлюсь ли я Ленду больше, чем просто друг (если вообще нравлюсь), и что обо мне подумают люди в Агентстве. Я беспо-коилась о себе, всегда об одной себе! Как тогда, на болоте, когда я бежала, рыдая, чтобы спасти свою жизнь, а Жака бросила погибать в лесу. Вокруг меня умирали паранормальные! Об убитых вампирах и ведьмах я не жалела, но Жак не заслуживал такой участи. Нужно было это остано-вить.
– Я поговорю с Ракель. Что бы они ни предпринимали, это не действует.
Глаза Лиш улыбнулись мне.
– Умница.
Я улыбнулась в ответ и задумалась – а может быть, Лиш давно пытается натолкнуть меня на эту мысль? С ней-то у меня никогда не было проблем. В сущности, некоторые паранормаль-ные мне даже нравились, особенно оборотни. Ведь в том, что они такие, не было их вины.
Конечно, если вдуматься, никто из паранормальных не виноват, что он такой. Не думаю, что ведьмы, например, проснулись как-то утром и подумали: а что, было бы забавно начать есть детей. Они всего лишь хищники. Конечно, порой страшные и отвратительные, но такими уж они родились.
Но что же теперь, оставить все как есть? Позволить им скрываться в прудах и заливах в поисках новых жертв? Все эти мысли вызывали у меня мигрень. Мне нужна была пауза.
– Слушай, а ты очень обидишься, если я сейчас проведаю Ленда?
– Бииип, нет! Иди к своему странному приятелю!
Я засмеялась, прижимая лицо к аквариуму в знак прощания, и отправилась в камеру Ленда.
Ленд, по-прежнему в облике красавчика-брюнета, все еще рисовал в моем альбоме. Когда он поднял глаза, в них читалось облегчение.
– Ты вернулась!
Я кивнула, попытавшись улыбнуться. Но внезапно, к моему бесконечному стыду, разрази-лась рыданиями. Ленд вскочил с кровати и крепко обнял меня.
– Что с тобой? Что-то случилось?
– Оно было там! Оно убило ведьму, а потом Жака. Я убежала.
Ленд не выпускал меня из объятий.
– Ты видела его?
– Почти. – Я описала то немногое, что помнила. – Ах, да! Оно оставило отпечаток! На ведьме, у нее на груди. Светло-золотой мерцающий отпечаток руки, который медленно испарял-ся и исчез, пока я на него смотрела.
– Прямо на ее теле?
– Я думаю, это было на ее настоящем теле, под чарами. Сомневаюсь, что кто-то еще смог бы это заметить. Выглядело примерно как то, что я вижу у себя под кожей. Но у Рета есть али-би…
Ленд задумчиво сдвинул брови.
– А с тобой-то все в порядке?
– Я не знаю. Я… мне никогда еще не было так страшно. Я правда думала, что не выберусь. И Жак… Я слышала, как оно убило его! – Я снова расплакалась. Ленд бережно усадил меня на кровать и устроился рядом, обняв меня за плечи. – Прости, – сказала я, вытирая глаза.
Тебе не за что извиняться. Я очень рад, что ты смогла сбежать. И ты первая, кто что-то ви-дел, а это нам очень поможет. – Помогло бы, не сиди ты тут взаперти. Но я собираюсь пойти к Ракель и убедить ее, что с тобой нужно сотрудничать, а не обращаться как с опасным преступ-ником. Это существо надо остановить.
Ленд кивнул: похоже, теперь он тоже гордился мной. Нагнувшись, он легонько поцеловал меня в лоб. Я не думала, что мне может быть так плохо и так хорошо одновременно
