– Ты должна по-настоящему хотеть этого, – прошептала я. Вивиан не хотела убивать меня. Подняв собственную ладонь, я нежно прижала ее к груди Вивиан. Теперь я понимала, что нужно делать. Я хотела их. Хотела забрать эти души, освободить их от нее. – Отпусти их, Вив.
В эту секунду из тела Вивиан вырвался огненный поток, сотрясая меня, словно электриче-ский заряд, и я ахнула от неожиданности. Жидкое пламя захлестнуло меня, переполнило всю меня. В один миг весь мир перестал существовать: остался только этот огонь внутри меня, в ка-ждой клеточке моего тела.
Сияние вокруг Вивиан пропало, и черты ее лица начали проступать все яснее. Души посте-пенно покидали ее, и вскоре едва заметные искорки остались лишь в глазах Вивиан и там, где было ее сердце. Я знала, что, если не остановлюсь, она погибнет. Осталось совсем немного. И тут я почувствовала ее. Почувствовала Вивиан, ее собственную душу. Она была такой крошеч-ной, такой напуганной и несчастной, что мне захотелось забрать ее себе, подарить ей надежное убежище в моем собственном теле. Я уже почти сделала это, как вдруг посмотрела в глаза де-вушки. В них был холод – холод и пустота.
Я отдернула руку, и Вивиан рухнула на землю. Я присмотрелась: в груди девушки по-прежнему сиял крохотный, слабый огонек ее души.
И вдруг мне стало все равно.
Огонь, наполнивший мое тело, будто снял с моих глаз пелену: теперь я видела мир таким, каким он был – всего лишь ускользающей мечтой, темной, холодной и неживой. Теперь я была бессмертна, и никакая нормальная жизнь, ничто из того, что я в ней ценила, не было мне нужно.
– Как раз вовремя, – проговорил Рет, непринужденно прислоняясь к столу.
Глава сороковая
Пути и перспективы
Я взглянула на Рета. Теперь, когда я была наполнена, я видела намного больше – я видела не только тело Рета, но и его душу. Она была прекрасна. Душа Рета не состояла из танцующего пламени, которое он вливал в меня силой – она была тверда и неподвижна, как кристалл. Она сияла золотом, как и другие души, но не меняла своей формы.
– Я всерьез разозлился на тебя, когда ты вызвала эльфа Неблагого Двора! Если бы ты по-гибла, я был бы очень разочарован. Но все вышло как нельзя лучше: теперь нам не надо тратить время на попытки наполнить тебя. – Рет выпрямился, улыбаясь. – Мы можем сразу перейти к ве-селью.
– Веселью? – Даже мой голос теперь звучал иначе: он был глубоким и многозвучным, как будто я говорила несколькими голосами одновременно. Это был голос бессмертного существа.
– Еще какому! – Рет сложил ладони вместе. – Мы сможем танцевать ночь напролет, каж-дую ночь, ведь теперь ты будешь жить вечно. Конечно, нам надо уладить кое-какие дела, но это подождет, а пока я познакомлю тебя со всем Двором. Они будут просто счастливы встретиться с тобой. А теперь, раз ты наконец к нам присоединилась, я тебе все объясню. Смотри-ка, я все болтаю и болтаю! Это от радости, что мы победили.
– С чего бы?
Рет недоуменно посмотрел на меня.
– Что значит с чего бы?
– С чего бы мне идти с тобой?
– С того, что теперь тебе не место здесь! Ты ведь это чувствуешь, правда? Ты чувствуешь всю хрупкость, всю мимолетность этого мира? И потом, здесь невозможно оставаться чистым, – Рет брезгливо покосился на свой сюртук и отряхнул его. – Нам нужно заняться делами. Я рад, что сбудется твое пророчество – оно гораздо веселее.
– Мое предсказание… – Раньше я просто мечтала о нем узнать, эта мысль не давала мне покоя, но теперь во мне бурлила жизнь, столько жизни, что все остальное меня не заботило.
– Кажется, оно звучало так: «Ее глаза как лед, что на солнце тает…» Кстати, точно подме-чено! «И холод от того, о чем она сама не знает. Над головою Небо, но Пропасть под ногами, пе-чаль ее растает в жидком пламени. Ее огонь дарует всем освобожденье. Ее огонь дарует всем ос-вобожденье».
