Вдруг кто-то рядом со мной откашлялся, и я резко выпрямилась на подушках:
– Ракель?
– Вряд ли.
– Будь добр, проваливай, – фыркнула я при виде Рета, удобно устроившегося в кресле ря-дом с моей кроватью.
Рет пристально посмотрел на меня.
– Ты крайне разочаровала меня, Эвелин. После всего, что я сделал для тебя… Какое раз-очарование.
Я только рассмеялась в ответ. Не иначе, как от боли и голода у меня поехала крыша. Но с Ретом и его штучками я распрощалась навсегда, это точно.
– Какая досада. Я в отчаянии.
– Ты не только пустила на ветер всю энергию, которую я дал тебе – а мне она досталась от самой Королевы, между прочим, – но и не дала исполниться своему предсказанию. А я очень старался, чтобы ты дожила до того дня, когда его услышишь.
– Знаешь, возможно, ваши предсказания слишком расплывчаты. Потому что я в точности исполнила то, что услышала: подарила всем душам освобождение.
В глазах Рета сверкнула ярость.
– Ты не должна была освобождать их, глупая девчонка. Ты должна была освободить меня. Нас.
Это было что-то новое. Но мне было все равно.
– Мне очень жаль. Тебе следовало выражаться яснее. А теперь, если ты не против, я бы хо-тела поспать.
Рет поднялся на ноги.
– Я с тобой еще не закончил.
Я подняла руку, направляя ладонь к его груди.
– Правда? Тогда позволь сообщить тебе вот что: если я скажу, что мне совсем не понрави-лось забирать души, это будет большой ложью. Так что если не хочешь лишиться своей, я на-стоятельно рекомендую тебе держаться от меня подальше. Усек?
С ледяным выражением лица Рет улыбнулся.
– Ты не протянешь так долго, любовь моя. Тебе понадобится новая энергия, и тогда ты ста-нешь той, кем должна. Когда это произойдет, я, так и быть, прощу тебя.
Он развернулся и исчез в дверном проеме, образовавшемся в стене.
Я выдохнула. Мне не верилось, что Рет так легко сдался, и я понимала, что однажды он вернется. Но его слова не давали мне покоя. Я любила жизнь, любила этот мир и очень любила Ленда. Мне не хотелось покидать его, но я бы никогда не стала Вивиан, как бы ни был велик со-блазн.
Я оттянула воротник больничной рубашки и ахнула. Мое сердце не выглядело холодным и опустошенным, как мое запястье, – оно светилось ярче прежнего. Под кожей переливались золо-тистые огоньки, и теперь в них даже появился оттенок розового. Я не знала, в чем причина такой перемены. Это было одновременно загадочно и обнадеживающе.
Звук открывающейся двери напугал меня. Я быстро поправила рубашку, и в то же мгнове-ние в комнату влетел Ленд, запыхавшийся и расстроенный.
– Прости меня, Эви! Доктор сказал, что ты проспишь еще несколько часов, и я подумал… Эви, мне так жаль, я так хотел быть с тобой!
Я улыбнулась, Ленд подбежал к кровати и взял меня за руку. Я была счастлива снова ви-деть его лицо: какой бы прекрасной ни была его душа, смотреть на него было куда приятнее.
– Так что произошло? – спросила я.
Ленд покачал головой.
– Это было просто безумие. Когда Рет похитил тебя, я сразу позвонил отцу. Мы помчались домой, и нашли там тебя и Рета. Ты вела себя очень странно, сначала парила в воздухе, а потом словно окаменела и рухнула на землю. Я почти поймал тебя, – смущенно проговорил Ленд, – но ты довольно сильно ударилась головой. И тут Рет, как обычно, раскомандовался: «Я, – гово-рит, – заберу ее с собой». А ему отвечаю: «Только через мой труп!» Он пожал плечами – мол, я не против, – и пошел на меня. Но тут выходит мой отец, который зачем-то вернулся в машину, как только увидел, как ты паришь в невесомости. А в руках у него – клюшка для гольфа. Я нико-гда
