которое ему по душе. Но как можно узнать будущее по камешкам?..
— Я не сумею вам объяснить. Это Божий дар. Вот я смотрю на камни и камешки и вдруг вижу что то... Но я начал рассказывать о Вэлимэреску, увлекся разговором и позабыл о нем. Я сейчас расскажу вам, как все было. Осмотрев место, я вдруг увидел плохой камень, несчастливый камень. Он был наполовину засыпан песком, и по тому, что он зарылся в песок, обратив черный угол к югу и злобно ухмыляясь, я понял, что молодые люди недолго пробудут здесь. Но только когда я взял его в руки и оглядел со всех сторон, я понял, сколько зла в нем скрыто. Сегодня или завтра они получат телеграмму и уедут... Жаль! — вздохнул он, надвигая шляпу на лоб.
Эмануэль слушал сосредоточенно, пристально вглядываясь в глаза своего собеседника. Когда он замолчал, Эмануэль опустил обе руки в песок и стал играть и рыться в нем.
— Ужасно то, что можно догадаться о таких печальных и трагических вещах...
— Не всегда печальных, — перебил его Бельдиман. — Вот, например, сегодня утром, когда я гулял по пляжу, меня поразила фигура одной молодой женщины. Она сидела молча среди веселой и шумной компании, глядя на море, а временами поворачивала голову и украдкой посматривала на соседнюю семью, на детей. Я следил за ней больше часа, пока не заметил, что она встала и ушла одна. Тогда я подошел к тому месту, где она сидела, и осмотрел его. Я чувствовал, что остальные члены компании с любопытством разглядывают меня и делают знаки друг другу, но мне много лет, и я ко многому привык. И вдруг я все понял, словно прочитал по книге. Эта молодая женщина уже несколько лет была замужем, но детей у нее не было. Ей хотелось их иметь, но их не было. И недавно кто то, может быть врач, сказал ей, что, возможно, у нее никогда не будет детей. Но они оба ошиблись, и она, и врач. У нее будут дети. И не один, и не два. Четверо... Так что, как видите, иногда я узнаю и добрые вести.
— И вы не догнали ее и не сказали ей об этом? — спросил Эмануэль.
Бельдиман улыбнулся и покачал головой:
— Нет. Так нельзя. Ведь я не профессиональный гадальщик. И я не должен вмешиваться в жизнь другого, неизвестного мне человека и сообщать ему вести, о которых он меня не просил. К тому же я могу и ошибиться. Я знаю, что ошибся однажды. Правда, это было в горах, у Горячего Камня. Скала, которая сотни лет не сдвигалась с места. Но я думал, что и там я смогу что нибудь увидеть по тому, как сядет человек — лицом или спиной к скале. По правде говоря, я многое увидел, но самого главного прочитать не смог, и, значит, можно сказать, я ничего не понял. Я был с целой группой людей. Это не были мои друзья. Я встретил их на дороге...
Если бы он поднял глаза, то увидел бы, что Эмануэль его не слушает. Он то и дело менял положение и часто, глубоко затягивался сигаретой.
— Так что, как видите, я могу и ошибиться, — закончил свой рассказ Бельдиман.
— Мне бы не хотелось, чтобы вы меня неправильно поняли, — вдруг сказал Эмануэль, — и подумали, что я любопытен и нескромен. Но, видите ли, со мной впервые происходит такая поразительная вещь — как вам сказать? — встреча с гадальщиком на камнях.
— Я знаю, чего вы хотите, — прервал его Бельдиман. — Вы хотите, чтобы я вам погадал.
— Совершенно верно.
— Да, но я не знаю, имею ли я на это право, — с вежливостью продолжал Бельдиман. — Я не могу вмешиваться в судьбу других. Такого права мне не дано. Я могу прочитать по камешкам, что случится с тем или иным человеком моего круга, но, кроме исключительных случаев, я никогда не говорил человеку то, что узнал.
— Быть может, это тоже исключительный случай, — настаивал Эмануэль. — Я пробуду здесь всего несколько дней. А потом уеду за границу. В Стокгольм. На консульскую службу. И кто знает, когда я вернусь обратно...
Бельдиман сдвинул шляпу на затылок и долго испытующе глядел на него.
— Хорошо, коли так... Но знаете, — добавил он быстро, — знаете, я скажу вам только начало.
— Что я должен сделать?
— Тихонько встаньте, пройдите вот здесь, — произнес он, рукой указывая направление, — и сядьте возле меня...
Когда он сел, Бельдиман встал на колени и, как только мог дальше, вытянулся, опершись
